Компаниям выделят деньги на переход на российское по

Об импортозамещении в России говорили давно, но активное движение в эту сторону началось после 2014 года. Начиная с этого момента для госучреждений и многих российских компаний возник вопрос перехода на отечественное программное обеспечение.

Это повлекло за собой ряд изменений и правил: процесс нужно было регулировать на правовом уровне. Так появился Единый реестр российских программ Минкомсвязи, Программа импортозамещения, нормативные рекомендации и другие законодательные инициативы.

О том, как сейчас происходит переход на отечественные ресурсы, какие компании должны это сделать в обязательном порядке и изменениях в законодательстве «Башинформ» поговорил с экспертом компании «Softline» Александрой Залмановой.

– В какой момент и почему возникла необходимость перехода на отечественное программное обеспечение?

— Среди причин перехода на российское программное обеспечение выделяют несколько основных: обеспечение национальной безопасности, противодействие санкциям и поддержка отечественных разработчиков.

Когда программные продукты разработаны в другом государстве организацией, которая подчиняется законодательству своей страны, существует риск, что обрабатываемая информация или сведения о пользователях, хранящиеся за пределами РФ, могут стать доступны третьим лицам. Для госучреждений это недопустимо.

Кроме того, видом санкционных мер может стать блокировка программ, которые обеспечивают важнейшие процессы российских госкомпаний, этот риск также нужно исключить.

Поэтому государство начало разработку стратегии перехода на отечественное ПО.

– Какое программное обеспечение подлежит замене?

— В первую очередь, это замена привычного пакета Microsoft Office с его табличными, текстовыми редакторами, а также операционной системы Windows и почтовых сервисов на отечественные решения. Для госучреждений замене подлежит 8 категорий программных продуктов.

– Какие компании, кроме госучреждений, должны переходить на отечественное ПО?

— Создаваемая нормативно-правовая база касалась, в первую очередь, учреждений федеральных и региональных органов исполнительной власти РФ, а также корпораций, в уставном капитале которых государственная доля участия превышает 50%. Последние должны выполнить импортозамещение уже по 17-ти категориям системного и 33-м — прикладного ПО.

Однако помимо госучреждений и уже упомянутых компаний с участием государственного капитала, с прошлого года мы отмечаем рост интереса к нашим услугам еще одной категории организаций. Они вынуждены переходить на отечественное ПО в связи с попаданием в санкционные списки.

– Какие ограничения в части программного обеспечения налагает нахождение организации под санкциями того или иного государства?

— Если компания попала в санкционный список, она не может ни приобрести программное обеспечение западных вендоров, ни обновить, ни продлить техподдержку. Учитывая, что в прошедшем 2020 году санкционные списки активно расширялись, таких компаний стало больше.При этом, если в самом начале импортозамещения заказчики интересовались заменой операционных систем, офисных программ, почтовых сервисов, то с конца 2020 года мы наблюдаем увеличение спроса на более сложные продукты, например, отечественные системы виртуализации. Они также подлежат замене в рамках перехода на преимущественное использование российского ПО.

– Что обеспечивают системы виртуализации и с чем связан рост популярности на них?

— Интерес к системам виртуализации возник давно, но способствовали его росту события 2020 года: режим самоизоляции и активный переход многих организаций на удаленную работу. Виртуализация – это механизм предоставления виртуальных ресурсов без привязки к аппаратному обеспечению.

Виртуализировать можно серверы, системы хранения данных, сетевые ресурсы, приложения и рабочие столы. Говоря простым языком: виртуализация — это запуск нескольких систем на базе одной вычислительной машины, при этом физические ресурсы этой машины выделяются каждой виртуальной системе независимо.

Допустим, вы работаете удаленно из дома и подключаетесь к рабочему столу со своего рабочего компьютера, или запускаете удаленно какое-либо приложение. Именно системы виртуализации обеспечивают запуск этих программ в удаленном режиме.

– Переход на «удаленку» способствовал взрывному росту популярности приложений для видеозвонков и конференций.

— Сервисы для видеоконференций также относятся к программному обеспечению, которое подлежит замене согласно нормативным рекомендациям, поэтому госструктуры стали активно смотреть в сторону таких систем.

Самой распространенной для коммерческих организаций и госучреждений был Skype for business. Одним из наиболее популярных российских продуктов, уверенно составляющих конкуренцию западным сервисам, сегодня выступает TrueConf – это крупнейший разработчик продуктов и оборудования для видеоконференцсвязи в Восточной Европе.

– В начале 2021 года нормативно-правовая база по импортозамещению была расширена. В частности, новые рекомендации регламентируют покупку отечественного оборудования из реестра электроники Минпромторга. Что здесь имеется в виду?

— Эти изменения коснулись закупок «железа» – персональных компьютеров и ноутбуков, серверов и систем хранения данных. С 1 января 2021 года было введено квотирование. Теперь заказчики должны учитывать долю отечественного оборудования в своих закупках, причем эта доля определяется процентным соотношением.

Последние новости в этой части говорят о том, что количество интересующихся отечественным ПО в ближайшее время может возрасти. Несмотря на действующий указ Президента о переходе на российский софт с 1 января 2021 года, в настоящее время обсуждается вопрос переноса сроков.

Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций предложило отложить переход субъектов КИИ на использование российского программного обеспечения до 1 января 2023 года, а до 1 января 2024 – на российское телекоммуникационное оборудование.

– С 1 января 2018 года в силу вступил федеральный Закон «О безопасности критической информационной инфраструктуры Российской Федерации».

Что понимается под КИИ?

— Говоря простым языком, это стратегически важные для безопасности государства информационные системы, информационно-телекоммуникационные сети, автоматизированные системы управления субъектов КИИ, а также сети электросвязи, используемые для организации их взаимодействия, повреждение которых может привести к серьезным экономическим, политическим, социальным и техногенным последствиям.

В свою очередь, субъектами КИИ выступают госорганы и учреждения из наиболее значимых отраслей: здравоохранения, науки, транспорта, связи, финансов, атомной и топливной энергетики, промышленности (горнодобывающей, металлургической, химической, оборонной, ракетно-космической).

К объектам КИИ относятся АСУ ТП и ИТ-системы госорганов, научных и кредитно-финансовых организаций, а также предприятия оборонной топливной и атомной промышленности, транспорта, энергетики и другие компании.

С учетом сложных информационных систем, смена ведущих программных продуктов в таких компаниях занимает от одного до нескольких лет. По данным ФСТЭК России за 2019 год, количество субъектов критической информационной инфраструктуры, зарегистрированных в реестре, составляет 3,5 тыс.

При этом 40% владельцев КИИ ещё не завершили эту процедуру, а остальная часть пока не приступила к выполнению требований 187-ФЗ. Это значит, что число заказчиков «Softline» в этой области довольно велико и будет расширяться.

Промышленности и банкам дадут полгода для перехода на отечественное ПО — РБК

В подготовленных Минкомсвязью проектах говорится, что владельцы КИИ должны провести аудит своего ПО и оборудования и согласовать использование иностранных продуктов с ведомствами. Оставить зарубежный софт или оборудование они смогут в том случае, если эти продукты не имеют аналогов в реестрах отечественного ПО и оборудования.

«Железо» также можно будет сохранить, если российский аналог из-за технических характеристик не позволит выполнить установленные законом цели и задачи.

Однако в этих случаях за техподдержку и модернизацию софта и оборудования должны отвечать российские организации, не находящиеся под прямым или косвенным контролем иностранных компаний или физлиц.

Вице-премьер Юрий Борисов, курирующий оборонную промышленность, еще несколько месяцев назад дал поручение подготовить изменения в закон «О безопасности КИИ», которые позволят поэтапно заместить использование иностранного оборудования на таких объектах.

В ответ на него Минэкономразвития предлагало обязать владельцев элементов КИИ использовать только российское оборудование и софт, а также запретить иностранным компаниям обеспечивать взаимодействие с сетями и информационными системами критической инфраструктуры.

В аппарате вице-премьера Юрия Борисова сообщили РБК, что знакомы с инициативами Минкомсвязи и поддерживают их. «Сам документ пока не видели», — отметил представитель вице-премьера.

Представитель Минпромторга отказался от комментариев. РБК направил запрос в Минкомсвязь, Минэкономразвития, ФСБ и ФСТЭК.

Готовы ли владельцы КИИ к такому переходу

Представители владельцев объектов КИИ из числа топ-5 банков России и крупнейших операторов связи и промышленных компаний не стали комментировать проект Минкомсвязи.

Ранее эксперты рынка предлагали наделить правительство правом устанавливать порядок и правила использования отечественного ПО и оборудования на объектах КИИ.

В частности, с таким предложением в конце апреля выступили участники одной из рабочих подгрупп Госсовета, однако они настаивали, что эти правила должны зависеть от уровня значимости объекта критической инфраструктуры.

«Очевидно, что за безопасностью атомной станции, от взрыва которой пострадают все, и научного подведомственного института, который скорее формально считается КИИ, следить нужно по-разному», — объяснила участница той встречи, председатель совета Ассоциации электронной аппаратуры и приборов Светлана Апполонова.

Эксперт по информационной безопасности Cisco Systems Алексей Лукацкий объяснил, что даже требования безопасности ФСТЭК, основного регулятора в этой сфере, не распространяются на владельцев незначимых объектов КИИ.

«Сейчас к таким объектам относится даже ломбард, потому что он работает в кредитно-финансовой сфере.

И в случае принятия предложенного проекта они, например, тоже должны будут использовать только отечественное оборудование и ПО», — отметил Лукацкий.

Он добавил, что в феврале 2020 года Минпромторг и ФСТЭК разработали проект документа, согласно которому владельцы КИИ должны использовать средства защиты информации только на отечественной аппаратной части и микроэлектронике с 2024 и 2028 года соответственно. «Такие сроки даются на довольно узкий сегмент КИИ. Минкомсвязь же хочет установить для всех одинаковые требования и установить для всех единые и очень сжатые сроки», — размышляет эксперт.

По словам исполнительного директора компании «Акронис Инфозащита» Елены Бочеровой, принятие проекта в текущем виде «может означать качественный поворот в программе импортозамещения, так как выйдет за пределы существующих критериев, которые затрагивают преимущественно госорганы и некоторые госкомпании, на целые секторы экономики».

Возможно ли уложиться в указанные сроки

Руководитель направления «Информационная безопасность» ИТ-компании КРОК Андрей Заикин рассказал, что среди специалистов по информационной безопасности планы по переводу объектов КИИ на отечественное ПО и оборудование обсуждались давно, поэтому для большинства владельцев таких объектов они не должны стать новостью, ставящей в тупик. Он заметил, что сложнее всего их выполнить будет представителям энергетической, металлургической и химической промышленности, а также компаниям ТЭКа и атомной энергетики, поскольку установленные в них системы имеют длительный и сложный цикл, быстро вмешаться в который будет проблематично.

По словам Лукацкого, многие непрерывные производства, например нефтедобывающие или сталелитейные предприятия, не смогут перейти целиком на отечественные продукты в ближайшие пять-десять лет.

Полностью остановить их деятельность для замены оборудования технически невозможно, пока не пройдет его жизненный цикл, который может составлять 10–20 лет. «Кроме того, неизвестно, как на производство повлияет такая замена.

Даже если бы в России было необходимое оборудование и ПО, его нужно было бы предварительно протестировать, не вносит ли оно задержки и ошибки», — считает Лукацкий.

«Мы видим, что многие решения ПО создаются в отрыве друг от друга, что мешает их взаимной интеграции и бесконфликтной работе. Среди иностранных вендоров десятилетиями выстраивались горизонтальные связи.

Сейчас иностранное ПО в большинстве своем представляет экосистемы вокруг операционных систем», — подчеркнул Заикин, отметив, что российские разработчики ОС работают в этом направлении с переменным успехом.

Светлана Апполонова обратила внимание, что в подготовленных проектах не расшифровано, что именно считается российским аналогом, поэтому при проведении аудита ситуация будет аналогичной госзакупкам: компании будут устанавливать требования к оборудованию, под которые будут подходить только конкретные иностранные решения.

Она также указала, что в документе не сказано, на чьи деньги будет проходить переход на российские аналоги, и неизвестно, смогут ли компании выделить на эти цели дополнительные средства.

По словам Лукацкого, в прошлом году представитель одного из крупных госбанков заявил, что полный переход на отечественное ПО обойдется ему в 400 млрд руб.

Представитель пресс-службы ВТБ заявил РБК, что в компаниях со сложной интегрированной информационной системой, непрерывным производственным циклом и высокой транзакционной нагрузкой смена ключевых программных систем, как правило, требует от одного до нескольких лет.

«В основе стратегии ВТБ до 2022 года заложена технологическая трансформация, в рамках которой мы создаем принципиально новую технологическую омниканальную платформу в открытом технологическом стеке с увеличением доли собственной разработки до 80% без вендорозависимости», — заявил представитель банка, отметив, что ключевые клиентские сервисы будут переведены на платформу в ближайшие полтора года.

Работать на российском ПО: легко! нелегко? | «Рексофт»

Вопросы для экспертов:

• Как повлияла пандемия на процесс импортозамещения?
• Трудности и проблемы перехода на отечественное ПО, с которыми сталкиваются компании-заказчики: плохо проработанные решения, дефицит и избыток отечественных продуктов в разных сегментах ИТ, сложность администрирования, стоимость перехода и т. д.
• Способы решения этих проблем: что зависит от разработчиков, что от заказчиков? Что от государства?
• Роль свободного ПО в процессе импортозамещения
• Есть ли интересные новинки в разработке отечественных продуктов?
• Тенденции развития российского ПО в 2021 году

ВОПРОС 1. Как повлияла пандемия на процесс импортозамещения?

Виталий Баланда, директор по инновациям ИТ-компании «Рексофт»

Влияние пандемии, конечно, будет. Однако просчитать этот эффект достаточно трудно. Очевидно, растет спрос на организацию удаленных рабочих мест, конференции, мессенджеры, ПО для работы распределенных команд и инфраструктуру для этого.

Многие из решений, за исключением VDI и инфраструктуры, работают как платформы, ставшие стандартом общения (например, Zoom), соответственно, мы не ожидаем существенного влияния пандемии на российское ПО этого же класса. При этом возможно снижение запланированных ранее расходов на нацпроекты на фоне пандемии.

Сокращение прогнозируется по многим категориям, в том числе на нацпроект «Цифровая экономика», что скорее ограничит возможности российских разработчиков.

Николай Фатнев, руководитель направления программного обеспечения компании X-Com

Откровенно говоря, импортозамещение в ИТ и раньше шло медленнее, чем во многих других отраслях промышленности. А пандемия коронавируса, ставшая едва ли не главным символом уходящего года, и вовсе подкосила реализацию данных инициатив. Ряд ранее начатых проектов оказался заморожен на неопределенный срок, финансирование новых приостановлено или существенно сокращено.

Наряду с общесистемным и прикладным ПО, в число приоритетов вошло развитие отечественных систем кибербезопасности, платформ для дистанционных коммуникаций, облачного хранения и обработки данных, совместной работы с документами, а также систем электронного документооборота.

Дальнейшие перспективы в этой области зависят от сроков окончания пандемии и восстановления российской экономики, серьезно пострадавшей от кризиса.

Сергей Каплий, директор департамента вычислительных систем STEP LOGIC 

Безусловно, пандемия коронавируса и неожиданная для большинства самоизоляция стимулировали применение отечественных решений в разных отраслях. Однако в новых условиях большое значение имела скорость внедрения и развертывания технологий. Поэтому зачастую специалисты прибегали к наиболее знакомым вариантам – зарубежным решениям.

Екатерина Крупчицкая, директор по разработке  STEP LOGIC

C моей точки зрения, пандемия не оказала прямого влияния на процесс импортозамещения. Она была внезапной, а процесс импортозамещения идет уже давно и связан с попыткой полностью отказаться от западного программного обеспечения.

В то же время в текущих условиях спрос на ПО, в целом, сильно увеличился, так как многие компании перешли на дистанционные коммуникации и электронный документооборот.

Таким образом, отечественная разработка получила большой толчок для роста.

Если посмотреть с этой стороны, то косвенно пандемия все же повлияла на рынок, заставляя его развиваться, производить более надежные, функциональные и защищенные продукты.

ВОПРОС 2. Трудности и проблемы перехода на отечественное ПО, с которыми сталкиваются компании-заказчики: плохо проработанные решения, дефицит и избыток отечественных продуктов в разных сегментах ИТ, сложность администрирования, стоимость перехода и т.д

Виталий Баланда, директор по инновациям ИТ-компании «Рексофт»

Ключевая сложность импортозамещения – это сопряженность преобразований, которая, как показывает история, может быть обеспечена при активном участии государства и крупных компаний.

Конечно, есть локальные проблемы, связанные со стоимостью перехода на российское ПО из-за структуры лицензионных соглашений крупных международных вендоров, организации сопровождения и тому подобное.

И да, встречаются ситуации, когда продукты из реестра отечественного ПО не до конца соответствуют потребностям бизнес- и функциональных заказчиков.

Сергей Каплий

Сам по себе переход на отечественные разработки, равно как и на любые другие варианты реализации действующей информационной системы, очень сложный процесс.

Необходимо учесть множество факторов, поэтому наиболее объективный способ для ИТ-специалиста убедиться в применимости нового варианта – провести тестирование. Существует множество качественных отечественных разработок.

Но иногда встречаются и неприятные «сюрпризы», которые нельзя было предугадать, изучая техническую документацию и обсуждая потенциальный проект с разработчиком.

Екатерина Крупчицкая

Исторически сложилось так, что в нашей стране, в основном, использовалось и продолжает использоваться западное ПО. Процесс обучения работе с отечественными разработками пока не до конца выстроен, что порождает ресурсный «голод» в части сопровождения и доработки таких продуктов.

Часто заказчики боятся перейти на ПО, которое на ИТ-рынке эксплуатируют и поддерживают единицы. Отсутствие информации о примерах использования предлагаемого отечественного программного обеспечения тоже останавливает многие компании от его внедрения.

Павел Попов, директор по развитию бизнеса Bell Integrator

Представьте себе условные SAP или Siebel. Это большое количество модулей, адаптеров, десятилетия мирового опыта и десятки миллионов строк кода. И начали, например, разрабатывать то же самое с нуля на ПО с открытым кодом.

Сколько у нас уйдет времени и денег на данную работу? Понятно, что будем брать срез на текущий момент, но ведь не будем делать as is. Мы постараемся адаптировать ПО под сегодняшние реалии, но сделать его максимально гибким.

Весь мой опыт подсказывает, что на эту работу до более-менее вменяемого результата уйдут годы и миллиарды. После этого нужно будет переучить огромное количество людей: от конечных пользователей до администраторов и разработчиков.

Еще один бич – это отсутствие внедренной системы сертификации и аттестации по различным направлениям ИТ у заказчиков. Это ведет к неравномерному распределению качества ИТ-кадров, что приводит иногда к непредсказуемым результатам как на этапах согласования, так и на этапах приёмки.

ВОПРОС 3. Способы решения этих проблем: что зависит от разработчиков, что от заказчиков? Что от государства?

Виталий Баланда, директор по инновациям ИТ-компании «Рексофт»

Сложность импортозамещения состоит в сопряженности преобразований, которая, как показывает история, может быть решена при активном участии государства и крупных компаний.

На наш взгляд, «формула» импортозамещения выглядит следующим образом: координация спроса и предложения на отечественное ПО при поддержке регулятора. Кроме того, очень важна роль крупных компаний.

От них зависит формирование консорциумов и участие представителей компаний лидеров во временных трудовых коллективах (типа DARPA, NSTC) для установления национальных целей для федеральных инвестиций в сферу ИТ.

Именно с их помощью должны быть выработаны стратегии НИОКР, которые затем координируются на уровне федеральных агентств, а затем сформированы инвестиционные пакеты, которые обеспечат достижение комплекса национальных целей.

Екатерина Крупчицкая

К решению такой глобальной задачи как всеобщий переход на отечественное ПО, необходимо подходить комплексно, а не директивно.

Разработчики программного обеспечения должны предоставлять больше информации о своих продуктах, обязательно проводить обучение для разных уровней их поддержки: от продажи и использования до сопровождения и доработки.

Чем больше будет на рынке специалистов, умеющих поддерживать отечественные разработки, тем «смелее» заказчики будут ими пользоваться.

Еще одним важным условием является возможность доработки ПО на техническом уровне в необходимом для заказчика объеме.

От государства требуется поддержка учебных заведений, повышение контроля за качеством образования. Хорошим подспорьем производителям отечественного программного обеспечения могут стать льготы в части налогообложения, субсидий на пилотные проекты и т. д.

Павел Попов

Способы решения этих проблем, с одной стороны, просты, с другой – сложны. Прежде всего, вижу следующие способы:

Объединение усилий и бюджетов заказчиков со схожим иностранным ПО. Не говорю, что нужно объединиться всем, нужно создать пул заинтересованных и распределить усилия между ними.

Со стороны исполнителей – создание консорциума или привлечение крупного интегратора, способного сделать продукт на паритетных началах (возможно, тоже вложившись средствами). После этого данный продукт уже сможет продаваться в другие организации.

• Обучение, сертификация и аттестация ИТ-кадров у заказчиков и в государстве.
• От государства – и в дальнейшем своевременная и грамотная поддержка участников разработки отечественного ПО.
• Алексей Захаров, директор по региональному развитию компании DBI

Как я уже сказал, особых проблем с этим я не вижу. Если есть достойные аналоги, их активно используют. Это и требования государства, и зачастую более низкая стоимость, и стоимость в рублях (которая не зависит от курса доллара).

ВОПРОС 4. Роль свободного ПО в процессе импортозамещения

Виталий Баланда, директор по инновациям ИТ-компании «Рексофт»

Эта роль очень важна, как и при любой другой задаче, связанной с созданием программного обеспечения. Как говорят признанные эксперты в этой области, «нужно добавить необходимость наличия внутри страны для каждого российского продукта «триады технологической независимости»: полный исходный код, средства его разработки и третье – локальных специалистов, разбирающихся в первых двух пунктах».

Екатерина Крупчицкая

Свободное программное обеспечение крайне редко имеет отечественные корни.  Как правило, это западные OpenSource-решения.

Хотя, справедливости ради, отмечу, что большинство отечественных продуктов имеют «под капотом» именно западное свободно распространяемое программное обеспечение, но можно ли в этом случае говорить об импортозамещении?

Павел Попов

Считаю, что роль open source в создании отечественного ПО если не огромная, то очень большая. Свободное ПО служит базой для создания любого нового ПО, имеет сообщества и поддержку во всём мире. В реестре ОПО стоит множество продуктов, созданных на базе open source ПО, как полноценных, так и «зонтиков» (когда объединяется ряд open source-компонентов в единую платформу).

Сергей Разумовский, исполнительный директор компании «Рэйдикс»

Роль свободного ПО в процессе импортозамещения в настоящее время недооценена. Компании бывает очень тяжело пройти все стадии разработки продукта самостоятельно. Поэтому использование компонент, развиваемых мировым сообществом, можно только приветствовать, так как это увеличит скорость разработки и поднимет качество ИТ-продукта.

Однако стоит обратить внимание, что при таком подходе необходимо иметь средства собственного контроля над кодом, условиями его сборки, хранения и т. д. Это позволит снизит риски зависимости от внешних условий и внешних санкций с чей-либо стороны. Также важно, чтобы свободное ПО не реализовывалось под видом отечественной разработки, путем изменения мелких деталей или интерфейса.

Тут регулирующим органам надо быть внимательнее.

ВОПРОС 5. Есть ли интересные новинки в разработке отечественных продуктов?

1. Виталий Баланда, директор по инновациям ИТ-компании «Рексофт»
2. Мы сталкиваемся с интересными продуктами в области AI, информационной безопасности, распределенных реестров, организации работы распределенных команд, разработке ПО, но, безусловно, потребуется время, чтобы эти решения стали самостоятельными продуктами.

3. Екатерина Крупчицкая

Считаю, что интересными являются разработки, которые связаны с роботизацией, искусственным интеллектом, машинным обучением. Некоторые из них уже появляются на отечественном рынке. Не хотелось бы озвучивать названия конкретных продуктов, все их можно найти в Реестре отечественного ПО.

Кстати, наше решение для контакт-центов «СТЭП Телемаркетинг» тоже туда внесено.

Владимир Новиков, технический директор компании «ФИТ» 

Конечно есть. Каждый год в России появляются 1-2 десятка интересных новых программных продуктов. Вопрос всегда в том, насколько долго то или иное решение просуществует и будет поддерживаться разработчиком.

В этом году, например, в свете принятых решений об обязательности использования государственных облачных сервисов (ККТ-онлайн, ЕГАИС, Меркурий и ГИС МТ) многими компаниями созданы программные решения, обеспечивающие рынку потребительских товаров большую прозрачность.

Сергей Разумовский

Считаю, что интересной, в первую очередь, можно считать такую отечественную разработку, которая хоть в каком-то виде продается за границей. Это является весомым и важным критерием качества продукта и его востребованности. То есть чтобы продукт был сделан не столько для целей импортозамещения, сколько для реализации инновационной идеи. Примеры конкретных продуктов назвать затрудняюсь.

Алексей Захаров

Конечно же есть! Начнем с 1С, баз данных от Yandex или Mail.ru, систем документооборота, систем безопасности – да много чего есть. Но много и «псевдоотечественного», и от этого немного грустно…

Источник: журнал “Системный администратор”

Россия переходит на собственное ПО: плюсы и минусы | Rusbase

Безопасность государства. Именно так объясняется необходимость перехода российских компаний на отечественные программные продукты. Президент России Владимир Путин подчеркнул, что необходимо использовать собственные разработки, поскольку «где-нибудь там кнопку нажмут, и все у нас отключится».

Импортное ПО превалирует на рынке. Так, по данным Минэкономразвития, в 2015 году объем закупок программного обеспечения российскими госорганами составил 93,9 млрд рублей, из которых 77% пришлось на импортную продукцию.

Что касается бизнеса, то в отдельных сегментах рынка, например, в промышленности, доля отечественного софта, по различным оценкам, не превышает 5-7%.

«В России сейчас наблюдается серьезная зависимость промышленного сектора от иностранного софта, и в отдельных сегментах рынка она достигает 90%», – приводил свои оценки глава правительства Дмитрий Медведев.

Что получит бизнес?

К чему приведет курс на импортозамещение в этой сфере? Начнем с плюсов.

• Развитие рынка разработки ПО в России

Стимул к расширению объемов бизнеса получает не торговля (дилеры и реселлеры), а именно разработчики IT-продуктов.

• Ресурсы, реинвестируемые на рынке в разработку ПО

Причем это не только инвестиции в разработку IT-решений – это инвестиции в российский высокотехнологический рынок в целом (новые рабочие места, поступление налоговых платежей и так далее). Растущая потребность в специалистах позволит сократить «утечку мозгов» и поддержать систему профессионального образования в различных областях.

• Доступ на новые сегменты рынка

Основное преимущество для российских производителей в том, что вводимые запреты открывают им доступ на те сегменты рынка, на которых обычно доминировали глобальные компании.

После «курса на импортозамещение» в IT отечественный бизнес получит возможность разрабатывать, выпускать и коммерциализировать такие продукты, как операционные системы, системы управления базами данных, офисные решения и системы проектирования.

И если раньше казалось, что место российских продуктов исключительно в специфических нишах – бухгалтерия и системы учета, антивирусы, распознавание текстов – то теперь речь идет о продуктах для более массового использования.

Что получит Потребитель?

• Меньшую стоимость отечественных разработок относительно импортных аналогов.
• Возможность влиять на развитие продукта, на его доработку под конкретные запросы. Это становится возможным благодаря 100% локализованной поддержке ПО. Разработчики смогут не просто копировать зарубежные аналоги, а создавать ПО на новых технологических платформах (облака, блокчейн).

Минусы перехода на российское программное обеспечение

• Потребитель может потерять в качестве, надежности и функциональности продукта. Нельзя забывать, что на разработку и тестирование ПО глобальные компании тратят гигантские временные и финансовые ресурсы, несопоставимые с возможностями российских компаний.
• Искусственные запреты на рынке ведут к ограничению конкуренции, что негативно сказывается на качестве продуктов. Если мы сознательно ограничиваем конкуренцию с мировыми производителями ПО, то российские разработчики начнут проигрывать своим зарубежным коллегам, так как технологический рынок глобален по своей природе.

Разработчикам понадобится понимать потребности заказчика

Безусловно, импортозамещение в сфере ПО окажет заметное влияние и на рынок труда. Причем востребованными в этой связи окажутся не только «айтишники». Этот процесс потребует поддержки продукта на всем этапе его жизненного цикла: от идеи и реализации до последующего сопровождения и доработки.

Поэтому, если сегодня российские специалисты ценятся на мировом рынке, как профессионалы в алгоритмике и математике, то импортозамещение даст возможность сформировать и другие компетенции – продуктовые и маркетинговые.

Условно говоря, до сих пор российские разработчики ПО думали о технологии как о «вещи в себе». Теперь же им понадобится умение слышать и понимать потребности заказчика и конечного потребителя, поступательно развивать и поддерживать продукт.

В перспективе у производителей программного обеспечения возникнет необходимость выхода на зарубежные рынки. Соответственно, им потребуются дополнительные маркетинговые компетенции для продвижения этих продуктов как в России, так и на глобальном рынке.

Подчеркну, в потенциальном продвижении отечественного ПО на мировые рынки заинтересованы и внутренние потребители. Я уже упоминала об опасности ограничения конкуренции.

Для того, чтобы программный продукт, действительно был качественным и соответствовал зарубежным аналогам, ему необходима конкуренция и гораздо больший объем рынка, чем может предложить российская экономика.

Поэтому создание продуктов, ориентированных на экспорт, является важным фактором качественного развития рынка в целом.

Хотя начинать придется с малого. И если сегодня нам сложно рассчитывать на рынки развитых стран, то точно есть возможности экспорта в развивающиеся страны.

Материалы по теме:

Свое вместо чужого: как формируется рынок информбезопасности России

Ошибка при использовании ПО может стоить вам дорого. Как себя обезопасить?

• 15 советов разработчикам о том, как улучшить карьеру
• Разработка софта: подборка обучающих материалов
• Будущее за свободным ПО?

Переход российского бизнеса на отечественный софт оценили в 1 трлн рублей

 PixabayPixabay

В чём проблема?

Речь идёт об инициативе Минцифры по переводу объектов критической информационной инфраструктуры (КИИ) на использование российского софта и оборудования.

Предполагается, что новые правила заработают с 1 января 2023 года для софта и с 2024 года — для оборудования.

Но предприниматели, компании и банки уже неоднократно указывали, что это слишком маленький срок для перехода на «другие рельсы».

К владельцам КИИ относятся банки, госорганы, топливно-энергетические предприятия, транспортные, телекоммуникационные и другие компании, повреждение сетей которых может привести к серьёзным последствиям для граждан и экономики. Им предписали подключиться к государственной системе обнаружения, предупреждения и ликвидации последствий кибератак.

По утверждению Минцифры, ведомство с самого начала «находилось в постоянном диалоге с коммерческими компаниями» по поводу подготовки новых норм.

Однако Шохин в письме указал, что министерство предъявляет одинаковые требования к разным категориям значимости объектов КИИ.

При этом под закон попадает часть инфраструктуры массового рынка, в которой замена иностранного софта и оборудования может привести к существенным дополнительным затратам.

В итоге это приведёт к росту цен, снижению конкуренции на рынке, ухудшению качества услуг и отставанию в развитии.

Кроме того, Шохин указал, что данные Минцифры о наличии на российском рынке аналогов иностранного оборудования и софта расходятся с реальностью.

По данным РСПП, сейчас только 49 из 3827 позиций российской радиоэлектронной продукции «теоретически» могут использоваться на производстве. Остальных либо недостаточно, либо они не позволяют обеспечить бесперебойную и эффективную работу промышленности.

Другое решение

В качестве альтернативы глава РСПП попросил правительство исключить из закона наименее важные объекты — например частные банки и операторы связи, поликлиники, предприятия по продаже билетов. Он подчеркнул, что они радикально отличаются уровнем значимости от атомных электростанций, военных заводов и других действительно критических объектов.

Ранее в марте о рисках ухудшения финансовых показателей в случае перехода на российский софт предупредил Мишустина глава «Газпрома» Алексей Миллер. Затраты компании на эти цели он оценил в 180 млрд рублей. Перевести же на отечественные ПО и оборудование все российские банки будет стоить не меньше чем 700 млрд рублей, утверждала Ассоциация банков «Россия».

Так что оценка Шохина в 1 трлн рублей может оказаться даже заниженной. Вместе с тем в Минцифры отметили, что у компаний останется возможность использования иностранного оборудования, если им удастся обосновать все риски для бесперебойной и эффективной работы объектов КИИ.

В настоящем виде проект указа подразумевает лишь преимущественное использование российского ПО при наличии выбора и альтернативы.

Переход бизнеса на российский софт. Зачем он нужен и какие споры вызывает

Минцифры РФ предложило перевести объекты критической информационной инфраструктуры (КИИ) на преимущественное использование российского программного обеспечения с 1 января 2023 года и российского оборудования — с 1 января 2024 года.

Подготовкой этого проекта ведомство занялось после поручения президента РФ Владимира Путина о мерах по обеспечению технологической независимости страны и безопасности субъектов КИИ. Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) направил письмо в правительство РФ. В союзе затраты на переход оценивают в 1 трлн рублей.

Компании считают требования труднореализуемыми, а затраты — слишком высокими. IT-бизнес не согласен с расчетами и просит не откладывать принятие директивы.

В чем суть готовящихся требований?

Речь о том, чтобы предприятия, управляющие КИИ, при выборе софта или оборудования отдавали предпочтение российским продуктам, если таковые имеются. Сегодня доля отечественного ПО и оборудования на таких предприятиях меньше, чем доля импортного.

В июле 2020 года глава Минпромторга Денис Мантуров в интервью ТАСС говорил, что доля российских компаний на рынке оборудования для критической информационной инфраструктуры составляет около 15–20% в основном за счет закупок для государственных нужд.

 

В требованиях Минцифры не указана доля российского ПО и оборудования, которая должна использоваться на предприятиях.

На запрос ТАСС в пресс-службе ведомства уточнили: «При обосновании, в котором могут быть описаны все риски для бесперебойной, безопасной и эффективной работы объектов КИИ, субъект КИИ вправе продолжить использовать иностранное ПО, телекоммуникационное оборудование и радиоэлектронную продукцию.

Преимущественное использование означает, что при наличии выбора между аналогичным российским и иностранным ПО и (или) оборудованием приоритет должен отдаваться российским продуктам.

Проект постановления правительства предусматривает ряд исключений, учитывающих специфику всех отраслей, а также отсутствие на сегодняшний день отдельных российских аналогов используемых на объектах КИИ оборудования, продукции и ПО. При переходе на преимущественное использование российского ПО и (или) оборудования должны учитываться в том числе текущие сроки амортизации используемого субъектом КИИ оборудования и сроки действия прав на использование ПО в отношении используемого ПО и (или) оборудования, сведения о которых не включены в реестры».

Что такое объекты КИИ?

Согласно ФЗ №187 «О безопасности критической информационной инфраструктуры Российской Федерации», к субъектам КИИ относятся организации в следующих отраслях: здравоохранение, наука, транспорт, связь, энергетика, банковская сфера, сферы финансового рынка, топливно-энергетический комплекс, атомная энергетика, оборонная, ракетно-космическая, горнодобывающая, металлургическая и химическая промышленность. 

«Объекты КИИ — это предприятия, которыми управляют субъекты КИИ. Например, любая атомная станция — объект КИИ, а управляющая атомной станцией ГК «Росатом» — субъект КИИ», — уточняет Дмитрий Комиссаров, член правления Ассоциации разработчиков программных продуктов «Отечественный софт» (АРПП), куда входят 200 российских IT-компаний, гендиректор компании «МойОфис». 

При этом объекты КИИ подразделяются на категории — первую, вторую, третью — по важности для информационной безопасности, также есть объекты КИИ, которым не присвоена категория. Этот момент вызывает отдельные споры: одна из главных просьб бизнеса — не налагать обязательства по импортозамещению на КИИ третьей категории. 

Какие аргументы против у российского бизнеса?

В письме РСПП, выдержки из которого опубликованы в РБК, приводятся следующие аргументы против готовящейся директивы:

1. Переход предприятий, управляющих КИИ, на российское ПО и оборудование потребует существенные затраты, что приведет к росту цен и снижению конкуренции на рынке, а в конечном счете к ухудшению качества услуг и отставанию в развитии разных сегментов рынка. Президент РСПП Александр Шохин оценил эти затраты в 1 трлн рублей.
2. В перечень предприятий, которые собираются обязать выполнять требования, включены наименее важные объекты третьей категории и объекты без присвоенной категории. Не только те, от которых зависит информационная безопасность и обороноспособность страны. Шохин приводит в пример частные банки, поликлиники, мобильных операторов, операторов по продаже билетов.
3. По мнению главы РСПП, на российском рынке мало ПО и оборудования, которые могут заменить импортные аналоги, «только 49 из 3827 позиций перечня российской радиоэлектронной продукции «теоретически» могут быть использованы на производстве, указывает он, ссылаясь на анализ, проведенный представителями промышленности», говорится в статье.

Бизнес опасается того, что требования будут ужесточены в процессе внедрения. «В проекте Минцифры РФ, который обновили от 07.

04, есть формулировка: «К ПО, телекоммуникационному оборудованию и (или) радиоэлектронной продукции, предназначенным для обеспечения безопасности значимых объектов КИИ, дополнительно к настоящим требованиям применяются требования, утверждаемые федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным в области обеспечения безопасности КИИ РФ».

То есть получается, что мы можем доказать необходимость использования иностранного ПО и оборудования на наших предприятий, но регулятор в любой момент введет дополнительные требования», — ответили в РСПП по запросу ТАСС. 

Ассоциация предприятий черной металлургии «Русская сталь» (объединяет крупнейших производителей металлургической продукции в России) подготовила письмо в РСПП (есть в распоряжении ТАСС), где высказывает следующие опасения:

1. Фрагментированный или постепенный переход на использование российского оборудования и ПО не представляется возможным, поскольку создает риски производственной эффективности, безопасности и здоровья сотрудников предприятий;

2. Российские производители в настоящий момент не способны производить оборудование, возможное для установки на металлургических предприятиях, по всей номенклатуре и в достаточном объеме;

3. Представляется некорректным применение идентичных требований к объектам КИИ, находящимся на гражданских объектах (объекты 3-ей категории, а также объекты без категории), и объектам, представляющим ключевое значение для безопасности страны и социально-политической стабильности (атомные станции, предприятия оборонно-промышленного комплекса, а также иные объекты 1-й и 2-й категорий).

В «Русской стали» считают, что подготовленные проекты не в полной мере соответствуют поручению президента, содержат избыточные регуляторные требования, их реализация на настоящий момент технологически невозможна, а затраты на их реализацию, в частности, для металлургических предприятий составят более 50 млрд рублей.

Что отвечают IT-компании

Разработчики, то есть те компании, которые должны осуществить импортозамещение на объектах КИИ, не согласны с позицией РСПП и предприятий, выступающих против готовящихся требований. 

«В своей оценке РСПП приводит чрезмерно большой объем потенциальных затрат, который составляет 55% объема всего отечественного IT-рынка (по оценке IDC, объем рынка — 1,8 трлн рублей, сообщал «КоммерсантЪ»), который состоит из оборудования, программного обеспечения и услуг по внедрению и заказной разработке. Кроме того, приведенный показатель в пять раз превышает весь рынок ПО и в 10 раз превышает IT-бюджет крупнейшего российского банка (чистая прибыль «Сбера» — 760 млрд рублей), — говорит Дмитрий Комиссаров.

Переход субъектов КИИ на российское ПО и оборудование имеет под собой основания, по мнению представителя АРПП. «Достаточно вспомнить, что только за последние два года «Газпром» столкнулся с дистанционным отключением добывающего оборудования, Microsoft отказался поставлять свой софт в МГТУ им.

 Баумана, а госсектор столкнулся с запретом на использование Zoom, — продолжает Комиссаров. — Кроме того, закупка отечественных программ и оборудования — на пользу российской экономике.

Около 80% затрат компаний-разработчиков приходится на зарплаты и налоги, и это те деньги, которые остаются в стране и формируют потребление российских товаров». 

В России программа импортозамещения началась в 2014 году. «Российские компании создали большое количество ПО и оборудования, которые могут быть использованы для КИИ.

 Например, Минцифры РФ ведет реестр отечественного ПО, в нем представлено более 10,2 тыс. программ. Минпромторг РФ ведет реестр производителей отечественного оборудования, в котором содержится информация о 77 тыс.

наименований», — добавляет Дмитрий Комиссаров.

Какие проблемы признает IT-бизнес

В АРПП отмечают, что действительно у промышленных предприятий могут возникнуть трудности с переходом на отечественные решения. 

«Если говорить конкретно по сегментам, нужно отметить, что пока недостаточно представлено промышленное ПО — его только предстоит разработать, — говорит Дмитрий Комиссаров. — Но сегодня есть и успешные примеры отечественных решений — хорошо развит рынок российских операционных систем и офисного ПО».